Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

знал, сколько простоял в коридоре у окна. После него в палату к Джамалу зашел Фролов, где, наверное, рассказал ему о случившемся. Через некоторое время Дмитрий вышел и, подойдя к Петровскому, облокотился на стену, достал из кармана фляжку и сделал внушительный глоток.

— Это уже не игра, Костик! — очень тихо произнес он.

— Это уже давно не было игрой, — Петровский вырвал из его рук фляжку и сам приложился к ней, даже не обращая внимания на крепость напитка, сделал несколько больших глотков, словно во фляге был лимонад.

Некоторое время они стояли молча. Потом Петровский, задумчиво посмотрев на Дмитрия, произнес:

— Они забрали у Джамала телефон, когда избили его ночью. Когда мне звонили с его номера, это уже были люди Алана. Я был пьян, как тварь, думал, это Джамал звонит… — он во все глаза смотрел на Фролова, — я сам сообщил им, где мы находимся…

***

Декабрь 2013

— Костик! Костян!

— Чего тебе? — Петровский на секунду оторвался от могилы, повернув абсолютно стеклянный взгляд к Фролову, который с озабоченным видом стоял позади него.

— Замерзнешь же к чертям! — грустно произнес Дмитрий, — может, хоть в машине немножко погреешься? — спросил он, с надеждой глядя на невменяемого друга. Но рассчитывать на адекватную реакцию, похоже, было бесполезно…

— У меня все нормально! — Фролов едва мог различить пьяную речь. Петровский вновь отвернулся и встал на четвереньки у могилы Славика, уткнувшись лбом в мраморный погост…

Фролов некоторое время с жалостью смотрел на него. Затем, цепляясь за последнюю ниточку, сказал:

— Тут сессия на носу. Народу ставить надо…

— Асхат поставит… — пробормотал Петровский. Поскользнувшись, он распластался на холодной земле. Затем кое-как поднялся и облокотился спиной на ограду.

— Костя, ну что ты делаешь? — с болью спросил Фролов, сделав шаг вперед, — братан, ну прошу тебя, давай…

— Дима… — проревел Петровский, — уйди!!!

Его глаза наполнились кровью. Фролов испуганно сделал шаг назад. За последние три недели они успели усвоить, чем заканчивались попытки привести неадекватного Петровского в чувство…

— Костя…

— Вон пошел!!!

Дмитрий грустно покачал головой и, поняв, что все разговоры бесполезны, удалился. Петровский схватил лежавшую здесь же бутылку и вновь приложился к ней. Затем бросил рядом с собой и прильнул лбом к фотографии Славика на памятнике…

Похоже, он отключился на некоторое время. Он точно не знал, как надолго…

— Эй! Ты чего там делаешь?!

Петровский поднял глаза. Вроде бы, на улице все еще было светло. Значит, сознание потерял ненадолго. Надо было просто еще выпить… где эта чертова бутылка?

Он нащупал спиртное и, подняв с земли, вновь отхлебнул из горла, следя мутным взглядом за приближавшимся сторожем. Тот подошел и сердито посмотрел на него.

— Ну-ка встал и пошел отсюда, пьянь! Сейчас я ментов позову!

— Погоди! — выдохнул Петровский. Он сунул руку в карман и достал оранжевую купюру, — на вот… трубы-то горят, а? — он дрожащей рукой протянул деньги сторожу. Тот изумленно смотрел на банкноту крупного номинала, которой никак не могло быть у пьяницы. Только сейчас он заметил, что парень у могилы был одет прилично, просто одежда была испачкана от того, что тот сидел на земле…

— Это…

— Тебе-тебе! — Петровский закивал и вновь сделал глоток из бутылки, — бери, возьмешь себе нормального чего-нибудь. Только не за… й меня больше, ладно? — он вновь откинулся на погост.

— Ладно… — сторож попятился назад, — ты это… замерзнешь же к чертям так сидеть…

— Справлюсь! — выговорил Петровский, опять отхлебывая. Его несколько раз тряхнуло и едва не стошнило, но он удержал все в себе, — это, слышишь? Менты если тут шарахаться будут, маякни, ладно?

Сторож несколько раз нервно кивнул и поспешил уйти подальше от странного визитера. Вернувшись в свою кабинку он перекрестился и убрал деньги, которые все это время держал в руках в карман, после чего стал напряженно смотреть в окошко, не идет ли этот странный парень сюда…

Петровский посмотрел на фото. На нем Славик улыбался и излучал позитив. Он всегда был именно таким при жизни. Веселым, решительным… никогда не унывал и не отчаивался. И не давал Петровскому делать этого…

Он протянул руку и обнял памятник, после чего уткнулся в него лбом.

— Я не хотел, чтобы так, братан… — невнятно прошептал он, — лучше бы ты жил, а не я… с…а, за что мне все это?! — взревел Петровский, ударив по бетону кулаком. Руку пронзила резкая боль, но он не обратил на это никакого внимания, лишь снова закрыл глаза…

Прошло еще какое-то время. Он оторвал голову от бетона и осмотрелся. На улице начинало смеркаться. А как давно он вообще сюда пришел? Хотя, есть ли теперь разница…

Петровский нащупал бутылку. Взяв ее в руки, он обнаружил, что она пуста.

— Все выпил… — тихо констатировал он.

С трудом держась на ногах, он поднялся и, спотыкаясь об оградки и другие могилы, побрел к выходу с кладбища. Несколько раз он падал, но снова вставал и, даже не отряхиваясь, шел дальше. Через некоторое время ему удалось выбраться на дорогу. Пройдя какое-то расстояние, он услышал нараставший шум автомобильного двигателя. Петровский обернулся и неловко поднял руку.

Машина остановилась рядом с ним. Пошатываясь, он открыл дверь. Водитель повернулся к Петровскому.

— Ооооо! — он покачал головой, — нет, не повезу никуда!

Он попытался закрыть дверь, но Петровский остановил и достал из кармана две купюры, таких же, как та, что он сунул сторожу. Еще одна банкнота при этом вывалилась куда-то на землю, но ему было плевать…

— Здесь раз в пятнадцать больше, — пробормотал Петровский, качаясь и с трудом держась на ногах, — только отвези в одно место и все. Что скажешь?

— Ладно, садись! — алчность пересилила осторожность, и водитель нехотя согласился.

— Заднюю открой! — потребовал Петровский.

Водитель, поморщившись, разблокировал заднюю дверь. Петровский открыл ее и буквально ввалился в салон, мгновенно распластавшись на заднем сиденье.

— Куда? — осведомился водитель.

— Кафешка около НГПУ, — невнятно сообщил Петровский, — разбудишь, как приедем…

***

Фролов закурил и мрачно огляделся по сторонам. В последнее время на них смотрели косо все студенты, и даже некоторые преподаватели. Слух о смерти Славика разлетелся по всему НГПУ, как вирус, за спинами шептались, строили версии, косились, но подойти и спросить никто не решался.

— Костяна видел кто? — негромко спросил Соловей, поглядывая на группу второкурсников, которые стояли поодаль и поглядывали на их компанию.

— Вчера на могилках был, — коротко ответил Фролов, глядя в сторону.

— Все бухает? — Соловей покачал головой, — надо же его как-то остановить. Почти месяц прошел…

— Да, иди, попробуй, останови! — фыркнул Фролов, — меня он вчера послал. Думал, вообще убьет…

— А в меня из ствола шмальнул, — мрачно подтвердил Асхат, — когда я пузырь отобрать пытался. Совсем башню сорвало пацану…

Все трое замолчали. Из всей